Индюшачий образ жизни

Повстречались как-то Орел с Индюшкой. Познакомились. Разговорились.

Орел спрашивает:

— Ну, как вам у нас понравилось, мистрис Индюшка?

— По совести, мистер Орел?

— Конечно, по совести.

— По совести, не очень. Например, воздух. Во-первых, свежий. Слишком даже свежий. Голову кружит, инда клюв набок сводит. Во-вторых, никак, ну никак не расширяет кругозора.

— То есть, простите...— удивляется Орел.— Как это — кругозор и воздух? Если в смысле видимости, мистрис Индюшка, то с наших гор километров на сто видать, как на ладони. У нас воздух, что твое стеклышко.

 

Индюшка говорит:

— Совсем я не об этом. Понимаете, у нас, в Свободных Индюшатниках, всегда знаешь, чем соседи дышат, и кто с кем живет, и кто что вчера на ужин кушал. Наш воздух, как альбом, можно перелистывать. А если чего такого не донюхал, покупай себе на здоровье магазин, а, по-вашему, журнал или газету — и все-все узнаешь. Вот я в каком смысле. Орел говорит:

— Это конечно. У нас такое расширение кругозора никак не поощряется. Даже напротив.

 

Индюшка говорит:

— Вот видите! От души сочувствую. Теперь возьмем обслуживание, по-нашему, «сервис». Скажем, где сейчас ваша супруга, мистрис Орлица?

— В гнезде,—отвечает Орел,— с орлятами. Они еще у нас маленькие.

— Вот видите! А мы с мистером Индюком уходим из Индюшатника в гости, когда хотим и на сколько хотим. Индюшат охранять — дело хозяйское. И мы знаем, что все будет в порядке, вернись мы хоть завтра, хоть через неделю. Моя сестричка как о прошлом Рождестве отправилась на Кухню, так по сей день и не вернулась. И даже строчки нам не черкнула. А почему? А потому, что нисколечко не беспокоится за своих индюшат. Знает, что их и без нее вовремя накормят, напоят и спать уложат.

 

— А зачем она туда пошла?

— Кто?

— Сестричка ваша.

— Вот еще скажете — пошла! Не индюшачье это дело—ходить! Нас Хозяин на руках носит. А у вас, кстати, мистер Орел, хозяин имеется?

— Нет, мы уже пятый десяток лет без хозяев обходимся.

— Дикость какая, прошу прощения за откровенность. А вот у нас имеется Хозяин. И мы ему поблажки не даем. Раз есть такое правило — носи!

— В таком случае, почему Хозяин понес вашу сестричку на Кухню?

— А потому что она была признана лучшей из индюшек. Вот почему. У нас, в Индюшатнике, под каждый праздник бывает конкурс на лучшую индюшку, и вот моя сестричка получила первый приз.

 

— А что Хозяин делает на Кухне с Лучшей индюшкой?

— Да уж не беспокойтесь, мистер Орел, что надо, то и делает. Уж во всяком случае, еще ни одна индюшка не  жаловалась. Не было еще такой, чтобы обратно вернулась в Индюшатник. Следовательно, понравилось. Вот! А теперь разрешите мне вопрос?

— Пожалуйста, мистрис Индюшка.

— Вы как себе пищу добываете, мистер Орел?

— Охочусь, конечно.

— Какая дикость! Чтобы Индюшка во второй половине двадцатого века сама себе добывала пищу! Да я лучше с голоду околею! Доставлять пищу — дело Хозяина... Теперь о религиозной стороне вопроса. Скоро праздники — Рождество. Отражается это на вашем меню?

— Признаться, нет. Мы, орлы, не религиозны.

 

— А у нас, в Индюшатнике, из уважения к религии меню перед Сочельником становится просто роскошным. Вы знаете, чем нас в эту пору кормят? Орехами! Посадят в мешки, чтобы мы по своему легкомыслию не растрясали жиры, и кормят до отвала орехами. А самых достойных даже миндалем!  Ловко?

 

— Ловко. А потом?

— Что потом?

— Потом что? Когда вы нальетесь жирами и придет Сочельник?

— Потом, конечно, на Кухню.

— А зачем?

— Что зачем?

— Зачем на Кухню?

— Ну, это уже философия! Хозяин в наши дела не вмешивается, а мы — в его. У нас с ним такой уговор... Простите, мистер Орел, нам с супругом пора. Гуд бай, мистер  Орел!

— До свидания, госпожа Индюшка...

С тех пор Орел Индюшки больше не видал.

 

То ли она сидит в мешке, жует орехи и наливается жирами. То ли уже налилась жирами и Хозяин на собственных руках отнес ее на Кухню  и...

 

Впрочем, что там на Кухне сделал Хозяин с Индюшкой, это уже, как выразилась Индюшка, философия.

И вообще, не будем вмешиваться во внутренние дела Индюшатника. У Орлов свой образ жизни, у Индюшек — свой.

 

Л. Лагин, рисунок: А. Каневского.

По материалам журнала "Огонек" №45, ноябрь 1961 г.